Проповедь архимандрита Иосифа (Еременко)
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Владыка жизни и смерти Господь Иисус Христос украсил паству Свою грузинскую многими мучениками и ангелоподобными отцами. Среди них были и цари Иверские, положившие душу свою за православие и за верный свой народ. В числе многих венценосцев, пострадавших за Христа, были и мученики царь Иверии Арчил II и царь Картли Луарсаб II – украшение престола грузинского. Эти цари сменили корону на мученический венец и стали ангелами хранителями своего народа.
Царь Иверии Арчил II правил в VIII веке и был прямым потомком святого благоверного царя Мириана, крестившего Грузию. Царь Арчил пережил арабские нашествия и самое страшное из них – под предводительством Мурвана-Кру, или Мурвана Глухого, прозванного так грузинским народом за его неумолимую жестокость. Арабские кони топтали землю Грузии от востока до запада. Во многих городах и селах храмы были превращены в мечети и вместо звона колоколов слышались протяжные крики муэдзинов, призывавших мусульман на молитву. После вторжения Мурвана-Кру страна представляла собой развалины и пепелища.
Как хозяин после пожара собирает разбросанные вокруг камни и кирпичи и снова отстраивает дом, так царь Арчил собирал свое царство после этого страшного разорения. Грузия возрождалась, как феникс из пепла.
Это тревожило арабского эмира Асима, который мечтал подчинить Грузию и распространить ислам в стране и видел главную преграду в лице царя Арчила. Асим вторгся в Грузию, но царь Арчил, как спартанский царь Леонид, с немногими воинами защищал путь в свою страну от арабских полчищ. Но этих воинов становилось все меньше. Время и битвы вырывали из рядов соратников Арчила. Царь Арчил стал похож на могучий одинокий дуб, который остался на том месте, где недавно возвышалась густая дубрава.
Царь Арчил решил поехать в стан врага, чтобы просить о помиловании своего народа и Церкви. Свирепый завоеватель потребовал, чтобы царь отрекся от Христа и принял ислам. Как повествует «Летопись Грузии» помазанник Божий ответил: «Если послушаюсь тебя, то после смерти должен мучиться навеки. Бог наш и Спаситель принес Себя в жертву для нашего спасения, потому и я не боюсь смерти. Если ты и убьешь меня, то я воскресну, как Господь наш, и вновь буду славить Его!»
Его заковали в цепи и бросили в темницу. После повторного отказа принять ислам, 20 марта 744 года святой царь Арчил был предан мученической смерти через усечение.
Грузины-христиане тайно вывезли тело мученика и погребли в Кахети.
Однако мертвый царь был более страшен врагам, чем живой. Летописец свидетельствует, что смерть царя Арчила преградила путь исламу в Грузию. Пример царя воодушевил его подданных, как воинов – пример полководца, вступившего в единоборство с врагом. Страна сбросила с себя оковы страха. Имя царя стало знаменем в борьбе за христианство. Даже те, кто принял ислам, узнав о мученической смерти царя-героя, возвращались к вере своих отцов.
Другой прославляемый ныне мученик Луарсаб стал царем Картли, когда ему не было и шестнадцати лет. Хотя царь и был отроком, но разумом и мудростью уподоблялся библейским Соломону и Гедеону. Он правил в ХVII веке, в то время, когда разделенная на части и истекающая кровью в вековых непрестанных воинах и междоусобицах Грузия подверглась опустошительным нашествиям персов.
Царь Луарсаб не раз наносил поражение персам, и поэтому шах Персии Аббас I, который «в великом гневе неистовствовал на грузин и желал полного истребления христианства», считал его своим главным врагом. Шах Аббас I, как оборотень, умел превращаться то в льва, то в лиса. Прикинувшись другом Луарсаба, он пригласил его к себе в стан.
Самоотверженный царь понимал, что лукавый перс заманивает его в ловушку: «Ведомо мне, что он лживо настаивает на всем этом и замыслил вероломно пленить меня. Но ежели не повиноваться и в безопасности защитить только себя, какая в том польза, и погибнет страна моя и разорятся церкви, мне смерть лучше такой жизни».
Шел Великий пост. Во время пира шах Аббас I стал настойчиво просить Луарсаба поесть рыбу, хотя бы из уважения к нему. Луарсаб увидел, что он попал, как орел в расставленные тенета, и ответил шаху: «Сегодня ты предлагаешь мне рыбу, завтра потребуешь, чтобы я съел мясо, а затем будешь принуждать отречься от Христа, Бога и Спасителя моего. Лучше мне умереть, чем нарушить хотя бы малое правило церковного устава».
Шах продолжал настаивать, тогда Луарсаб встал из-за стола и вышел – не было смысла продолжать этот разговор. Нравственно бессильный шах пришел в ярость. Он велел поставить у палатки Луарсаба отряд воинов, как будто для защиты его жизни от возможных покушений, а на самом деле, чтобы Луарсаб, который понял, что попал в плен, не скрылся бы тайно.
После эго святой предался более строгому посту и молитве. «Ибо, – говорит Католикос-Патриарх Восточной Грузии Антоний I, – святой с самого детства был приучен к строгому соблюдению постов и непрестанной молитве».
Еще раз шах объявил царю, что только принятие ислама может сохранить ему жизнь. Тот ответил решительным отказом и после этого не захотел промолвить ни слова. Луарсаба заковали в цепи и бросили в темницу, которая стала для грузинского венценосца монастырской кельей и обителью Божественного света. Вместо меча оставалась у него молитва. Молитвой он боролся с врагом за сохранение христианства в Грузии.
Епископ Мровельский Николай в своих стихосложениях говорит, что святой семь лет находился в темнице в оковах и терпел самые ужасные притеснения и частые избиения от служителей темничных, понуждавших его оставить Христа и принять магометанство.
По прошествии семи лет царь Луарсаб видит удивительный сон.
Он во Мцхета. Ночь. Перед ним темный силуэт Светицховели возвышается, как утес Кавказа. И вдруг в храме вспыхивают огни, из прорези окон струится свет. Он входит внутрь храма. Собор наполнен дивным светом, не похожим на мерцание лампад и сияние свечей. Этот свет наполняет радостью душу человека, как огни родного дома путника, вернувшегося издалека. Из алтаря выходят в сверкающих ризах священники, служившие в Светицховели со дня его основания. Из западных врат идут цари Грузии. Среди них – в золотой ризе великомученица царица Кахети Кетеван. Они опустились на колени у Хитона Господня.
Видит он себя в пещере Бетлемского монастыря, вырытого в отвесной скале под ледниками Казбека. Там стоят старцы, величественные, как древние пророки. Каждый из них окружен нимбом света.
Видит он Хандзтийский монастырь в Тао-Кларджети. Двери заперты. Вокруг монастыря крестный ход. Видит царь, что монахи идут не по земле, а по воздуху, трава не колышется под их ногами. Царь опускается на колени перед игуменом, который говорит: «Скоро будешь с нами».
Видит он Давида-Гареджийскую лавру. Одежды у монахов покрыты кровью. Они поют «Христос воскресе из мертвых…» и идут навстречу царю.
Царь очнулся в темнице. На сердце у него – Небесная радость, как будто ему даны крылья, и он поднялся высоко над землей. Послышался скрежет засовов и скрип дверей. Тюремщик с фонарем, а за ним палачи спустились в подземелье, как крадутся ночные убийцы.
Боголюбивый царь попросил оказать ему последнюю милость – дать время для молитвы. У царя была икона Пресвятой Богородицы, которая стояла в одной из внутренних комнат темницы. Войдя туда, царь преклонил колена и со слезами произнес молитву: «О, Царица наша, Пресвятая Богородица! На Тебя возлагаю всю надежду жизни моей. Ты Хранительница наша! Дай мне, Царица моя, помощь Твою в страданиях моих, буди Ходатаицей пред Сыном Твоим и сопричти меня к святым мученикам, чтобы я с ними славил Пресвятую Троицу, Отца и Сына и Святого Духа!»
Затем он причастился Святых Таин, которые носил у себя на груди.
Палачи стояли поодаль, как волки около пылающего огня.
Окончив молитву, царь встал и сказал: «Совершайте, что вам приказано». Его задушили лучной тетивой.
Так окончил свою славную земную жизнь добропобедный мученик, отойдя в жизнь вечную для славословия Пресвятой Троицы в 1622 году, на тридцать пятом году от рождения своего.
Смерть святого царя Луарсаба сопровождалось дивным явлением: столп чудесного света стоял над его телом. Это устрашило палачей, и царя Луарсаба спешно погребли в темнице в общей могиле.
Этих святых царей разделяет почти тысяча лет, но объединяет твердая верность Истинному Богу и самоотверженная любовь к родине, потому Грузинская Церковь и совершает их память в один день. Они управляли Грузией в самые тяжелые времена ее истории, когда решался вопрос о самом существовании грузинского народа, когда «множество злобствующих восстали на Грузию», когда судьба государства висела на острие копья. Католикос-Патриарх всей Грузии Леонид (Окропиридзе), отмечая одинаковую участь этих двух царей, пишет: «У нашей измученной и многострадальной страны почти всегда одно и то же горе, одно и то же страдание».
На гербе царского рода Багратиони изображен терновый венец Спасителя. Это память о том, что династия ведет начало от пророка Давида-псалмопевца, предка по плоти Господа Иисуса Христа. Но это также пророчество и знамение того, что царская диадема часто становилась для них терновым венцом, мученическим подвигом за Христа и мученичеством за свой народ, часто невидимым миру.
Царей при короновании вторично помазывают святым миром, чтобы благодать Божия дала им мудрость и силы в управлении государством, в несении самого трудного послушания от Бога на земле. Царствовать – значит жить не для себя, а для своей страны, отречься от гордыни и превозношения, от пристрастий и привязанностей, стать отцом и справедливым судьей для своих подданных. Для достойного царя корона в вечности станет нимбом святости, для недостойного – раскаленным обручем, надетым на его чело муками и укором совести за каждую слезу и каплю крови, которая была пролита по его вине в его стране. При короновании царь дает обет перед Богом жить для своего народа. Эта клятва, как печать, не смывается даже смертью. Царство их не прекращается со смертью, но переходит в духовное служение народу.
Святые цари-мученики Арчил и Луарсаб невидимо посещают Грузию, помогают больным и утешают скорбящих. Они там, где призывают их в молитве на помощь.
Их благодатная поддержка и молитвенная помощь нужны и нам, потому и обращаемся мы к ним: «Святые венценосные страстотерпцы Христовы! Вам ведомы болезни и скорби наши. Пошлите всесильными вашими к Богу молитвами помощь многотревожным сердцам нашим, утешение в жизни сей скоропреходящей и испросите у Царя Славы милости нам, с радостью почитающим вашу память». Аминь.